Основные параметры постсоветского пространства. Прекращение существования СССР привело к появлению на пространстве Евразии относительно устойчивого постсоветского региона.
Термин «постсоветский» очерчивает географическое пространство, занимаемое государствами, входившими в состав бывшего СССР в качестве союзных республик, за исключением трех стран - Латвии, Литвы, Эстонии. Прибалтийские государства как в силу специфики выхода из состава Союза ССР, так и в силу последующей однозначно иной, чем у их соседей, внешнеполитической ориентации оказались включены в тесное взаимодействие и стали членами ЕС и НАТО. Они не предпринимали в отличие от других бывших советских республик попыток включиться в какие бы то ни было институциональные отношения на пространстве некогда единого государства.
Двадцать лет развития постсоветской региональной системы международных отношений включают две принципиальные фазы развития этой системы - фазу становления и консолидации региональной системы и фазу прекращения консолидации и структурной перестройки, ведущей к оформлению все более самостоятельных субрегиональных компонентов. Переходный период между двумя этими фазами охватывает 2004-2008 гг. Началом перехода от одной фазе к другой можно считать «оранжевую революцию» на Украине, а завершением - августовский конфликт в Закавказье, который привел к фиксации новых реалий на постсоветском пространстве.
В 2000-е годы происходило дальнейшее усложнение структуры международных отношений в постсоветском ареале . На настоящий момент постсоветская система состоит из трех субрегиональных компонентов:
1) оформившегося в целостную подсистему центральноазиатского регионального компонента, который все больше по своим параметрам смешается к региону Южной Азии. «Страной-шарниром», удерживающим этот компонент внутри постсоветского ареала, является Казахстан. Важнейшими внешними факторами для этой подсистемы являются политика Китая и нестабильность в Афганистане;
2) закавказского компонента - географически компактного и, со стратегической точки зрения, достаточно гомогенного, с развитыми внутренними, в том числе конфликтными, связями и с уравновешенными внешними влияниями. Закавказский ареал в силу культурно-исторических предпосылок, специфики отношений с Россией, плотности контактов с другими постсоветскими странами имеет серьезный центростремительный потенциал по отношению к постсоветскому ареалу в целом. Отличительной особенностью этой подсистемы является наличие в ней трех частично признанных/непризнанных образований - Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха;
3) восточноевропейского компонента, включающего Украину, Белоруссию и Молдавию. При этом Россия также отчасти выступает в качестве внутреннего актора этой системы. Принципиальную роль в восточноевропейском компоненте играет Украина, значение которой возрастает. Восточноевропейский компонент в значительной степени развивается при параллельном значительном воздействия политики России и Европейского союза.
Специфика восточноевропейского компонента состоит в том, что он находится на стыке двух региональных подсистем - европейской и постсоветской. В результате этого взаимодействия формируется феномен «новой Восточной Европы».
Феномен «новой Восточной Европы» формируется в результате факторов, связанных с историко-культурной близостью, поиском международной идентичности постсоветскими и постсоциалистическими странами, участием соседних государств в общих региональных и субрегиональных институтах, объективной потребностью в более тесном экономическом взаимодействии. В настоящее время феномен «новой Восточной Европы» объединяет восточноевропейские страны СНГ - Белоруссию, Украину, Молдавию, географически приближенную и логически предельно связанную с развитием ситуации в этих странах Польшу, страны Прибалтики, а также пограничные, но перспективно предельно важные для этого ареала Словакию, Венгрию, Румынию, Болгарию. По своим историко-культурным параметрам, особенностям социально-экономического развития и географической локализации Россия также принадлежит к региону «новой Восточный Европы», хотя одновременно с этим может выступать по отношению к нему и в качестве фактора внешнего влияния.
СНГ: НЕКОТОРЫЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ
Содружество Независимых Государств образовано 8 декабря 1991 г. руководителями Белоруссии, России и Украины, подписавшими соглашение о его создании. 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате руководители одиннадцати союзных республик (за исключением вышедших ранее из состава СССР Прибалтийских стран и охваченной гражданской войной Грузии) поддержали решение о создании СНГ и договорились
о мерах, позволивших осуществить мирный переход от Союза ССР к статусу суверенных государств. Важнейшими из таких мер стали временное сохранение объединенных вооруженных сил, рублевой зоны, общего контроля за внешними границами. Грузия стала членом СНГ в 1993 г. и вышла из него 18 августа 2008 г., после конфликта в Закавказье. В настоящее время СНГ насчитывает 11 государств.
Ряд государств СНГ время от времени делают заявления относительно правосубъектности СНГ в качестве международной организации, что, однако, не мешает СНГ быть включенным во взаимодействие с другими многосторонними институтами.
Высшим органом организации является Совет глав государств СНГ, в котором представлены все государства-участники Содружества и который обсуждает и решает принципиальные вопросы, связанные с деятельностью организации. Совет глав государств собирается на заседания два раза в год Совет глав правительств СНГ координирует сотрудничество органов исполнительной власти государств - участников в экономической, социальной и иных областях общих интересов. Собирается два раза в год. Все решения как в Совете глав государств, так и в Совете глав правительств, принимаются на основе консенсуса. Главы двух этих органов СНГ председательствуют поочерёдно в порядке русского алфавита названий государств - участников Содружества.
ЕВРАЗИЙСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СООБЩЕСТВО. ТАМОЖЕННЫЙ СОЮЗ .
Наиболее успешным интеграционным проектом последних двенадцати лет стало учреждение Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в составе России, Белоруссии, Казахстана, Киргизстана и Таджикистана в 2000 г. , на базе которого был создан Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана.
Целью ЕврАзЭС провозглашалось повышение «эффективности взаимодействия в целях развития процессов интеграции» между сторонами и «координации подходов при интеграции в экономику». Высшим органом ЕврАзЭС является Межгосударственный совет, который собирается в составе глав государств или глав правительств стран-участниц. Межгоссовет «рассматривает принципиальные вопросы Сообщества, связанные с общими интересами государств- участников, определяет стратегию, направления и перспективы развития интеграции и принимает решения, направленные на реализацию целей и задач ЕврАзЭС» (ст. 5 Договора). Договор предусматривал создание нормативноправовой базы Сообщества, обязательной для всех стран-участниц, что стало важным шагом вперед по сравнению с более ранними форматами экономической интеграции.
Реализация принципа нашла свое практическое воплощение в подписании 6 октября 2007 г. Договора о создании Таможенного союза, в который вошли Россия, Казахстан и Белоруссия. Целью формирования Таможенного союза было заявлено создание единой таможенной территории, единого таможенного тарифа и мер регулирования торговли с третьими странами.
Отличительной особенностью функционирования Таможенного союза трех государств является работа наднационального органа - Комиссии Таможенного союза, которой будет передана часть полномочий государств - участников ТС. Комиссия принимает решения большинством в /г голосов.
Вступление в силу с 1 июля 2011 г. единого таможенного тарифа для стран Таможенного союза создало базу для свободного перемещения товаров трех стран на условиях внутренней торговли.
ОРГАНИЗАЦИЯ ДОГОВОРА О КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ .
14 мая 2002 г. была учреждена Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в настоящее время объединяющая Армению, Белоруссию, Казахстан, Киргизию, Россию, Таджикистан и Узбекистан. 7 октября 2002 г. в Кишиневе принят Устав ОДКБ. Положения Устава модернизировали политико-правовые установления Ташкентского договора и действительно ввели элементы коллективной безопасности и противодействия внутренним угрозам. В Уставе также была обозначена невозможность размещения военных сил и средств третьих стран на территории участников ОДКБ без предварительных консультаций между странами ОДКБ.
Высшим органом является Совет коллективной безопасности (СКБ) на уровне руководителей государств-членов ОДКБ. Помимо традиционных Советов министров иностранных дел, министров обороны действует специфический механизм - Комитет секретарей советов безопасности (КССБ). Между сессиями СКБ функции обшей межгосударственной координации возложены на Постоянный совет, состоящий из постпредов стран-членов ОДКБ. Высшим должностным лицом ОДКБ является Генеральный секретарь.
Организация активно включена в многосторонние отношения, что способствует ее международной легитимизации. С 2 декабря 2004 г. ОДКБ имеет статус наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН. 18 марта 2010 г. в Москве подписана Совместная декларация о сотрудничестве между Секретариатами ООН и ОДКБ, которая предусматривает налаживание взаимодействия между двумя организациями, в частности, в сфере миротворчества. Пока по линии ОДКБ-НАТО и ОДКБ-ЕС обмен мнениями проводились только по афганской проблематике.
ВНЕРЕГИОНАЛЬНЫЕ АКТОРЫ (ЕС, США, КИТАЙ) НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ.
Трансформация европейского подхода к постсоветскому пространству связана в первую очередь с расширением ЕС в 2004-2007 гг., в результате которого границы ЕС вплотную приблизились к границам СНГ. Концептуально новый подход был выражен термином «новое соседство» в отношении Белоруссии, Украины, Молдавии и трех государств Закавказья; чуть позднее, в 2007 г., появился термин «соседи соседей» применительно к государствам Центральной Азии. В организационно-правовом плане эти инициативы были оформлены Европейской политикой соседства (2004 г.) и программой «Восточное партнерство» (2009 г.).
Стремление наладить горизонтальные связи между странами региона в рамках развития проекта «Восточное партнерство» приняло форму тематических программ, запущенных в конце 2009 - начале 2010 г.: «Интегрированное управление границами», «Региональные энергетические рынки и энергетическая эффективность», Фонд поддержки малых и средних предприятий, противодействие чрезвычайным ситуациям, природоохранная программа. Все более заметными стали требования по гармонизации национального законодательства с нормами права Европейского союза.
«Восточное партнерство» включило целый ряд двусторонних инициатив, которые ранее, еще до формирования самой программы, уже были предложены Украине и Молдавии - как наиболее «европейским» соседям. Наиболее важные из этих инициатив:
Возможность подписания Соглашений об ассоциации, включая всеобъемлющую зону свободной торговли;
Предложение членства в Энергетическом сообществе, созданном в 2006 г. для балканских государств с целью интегрирования государств региона в создаваемый общеевропейский рынок газа и электроэнергетики;
Облегчение - вплоть до отмены - визового режима.
С 2010 г. Россия начала принимать участие в тематических проектах «Восточного партнерства», в частности по приграничному сотрудничеству, однако недостаточная прозрачность процесса реализации «Восточного партнерства» по-прежнему вызывает вопросы.
Эволюция политики США в отношении постсоветских государств
Важным аспектом трансформации американского подхода к отношениям со странами СНГ при Б. Обаме стало то, что демократизация, рассматривавшаяся администрацией Дж. Буша-младшего в первую очередь как оперативнотактическая деятельность по расшатыванию и смене авторитарных режимов, уступила место подходу Вашингтона, основанному на терпеливом ожидании.
Важнейшими аспектами глобальной стратегии Вашингтона, формирующими политику США в СНГ, являются перспективное сокращение американского участия в Международных силах содействия безопасности в Афганистане, сдерживание влияния России в окружающих ее государствах, укрепление энергетической безопасности США и развитие американской системы альянсов в Евразии.
Попытки ускоренного расширения НАТО на постсоветское пространство, за которое ратовала администрация Дж. Буша-младшего, породили в 2008- 2010 гг. жесткое противодействие со стороны России, что сделало крайне проблематичным присоединение к НАТО Грузии. Украина же после прихода к власти в 2010 г. президента В. Януковича модифицировала свой подход к потенциальному членству в НАТО. Проявив гибкость, Вашингтон адаптировал свою позицию соответствующим образом.
Большинство китайских и иностранных исследователей сходятся в понимании стратегических интересов Китая в Центральной Азии (Центра́льная Аз́ия - обширный, не имеющий выхода к океану регион Азии, включающий страны Средней Азии: Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Кыргызстан, а также Казахстан.): безопасность, экономические отношения и энергоресурсы. Они могут быть разбиты на шесть ключевых элементов: 1) безопасность границ; 2) борьба с движением «Восточный Туркестан»; 3) энергия; 4) экономические интересы; 5) геополитика; и 6) Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Таким образом, эта концепция выходит за пределы общепринятой и включает три дополнительных компонента - безопасность границ, геополитические интересы и ШОС.
Вспоминая всю историю Советского Союза, остаётся очень интересным тот факт, что за время его существования межнациональные конфликты были исключительной редкостью, когда же после начала его распада стали вполне естественной реальностью в связи с обострением отношений между народами.
Так вскоре националистические проявления в ряде республик насторожили центр, но никаких действенных мер по их локализации предпринято не было. Первые беспорядки на этнополитической почве произошли весной 1986 года в Якутии, а в декабре этого же года - в Алма-Ате. Затем последовали демонстрации крымских татар в городах Узбекистана (Ташкенте, Бекабаде, Янгиюле, Фергане, Намангане и др.), в Москве на Красной площади. Начался рост этнических конфликтов, приведших к кровопролитию (Сумгаит, Фергана, Ош). Зона конфликтных действий расширилась. В 1989 году возникло несколько очагов конфликтов в Средней Азии, Закавказье. Позднее их огонь охватил Приднестровье, Крым, Поволжье, Северный Кавказ.
Начиная с конца 1980х, было зафиксировано 6 региональных войн (т.е. вооруженных столкновений с участием регулярных войск и использованием тяжелого оружия), около 20 кратковременных вооруженных столкновений, сопровождающихся жертвами среди мирного населения, и более 100 невооруженных конфликтов, имеющих признаки межгосударственной, межэтнической, межконфессиональной или межклановой конфронтации.
Только в районах, непосредственно затронутых конфликтами, проживало не менее 10 млн. человек. Cм. Приложение №1 Для постсоветского пространства можно выделить три основных типа только вооружённых конфликтов типичных на то время:
а) конфликты, вызванные стремлением национальных меньшинств реализовать
свое право на самоопределение;
- б) конфликты, вызванные разделением бывшего союзного наследства;
- в) конфликты, имеющие форму гражданской войны.
Развитие ситуации в межнациональных отношениях бывшего СССР предсказывалось в работах английских и американских ученых. Большинство прогнозов, как показало время, достаточно точно отражало перспективы развития советского общества. Прогнозировались различные возможные варианты развития в случае, если государство не будет разрушено. Специалисты, анализируя англо-американскую историографию по этой проблематике, отмечали, что развитие этнической ситуации прогнозировалось в виде четырех возможных вариантов событий: "ливанизация" (этническая война, аналогичная ливанской);"балканизация" (наподобие сербско-хорватского варианта): "оттоманизация" (распад подобно Османской империи); мирное развитие событий с возможным преобразованием Советского Союза в конфедерацию или организацию государств, подобную ЕЭС или Британскому содружеству.
По данным разведслужбы Министерства обороны США, в будущем прогнозируется возможность 12 вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР. По расчетам в этих конфликтах могут погибнуть в результате военных действий 523 тыс. чел., от болезней - 4, 24 млн. чел., пострадать от голода 88 млн. чел., число беженцев может достигнуть 21, 67 млн. чел. Пока что этот прогноз подтверждается. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). - М., 1994 - С. 52.
Сейчас по количеству тайных и явных столкновений Россия удерживает пальму печального первенства, и в первую очередь благодаря крайне многонациональному составу населения. Сегодня для неё типичны следующие конфликты:
- - "статусные" конфликты российских республик с федеральным правительством, вызванные стремлением республик добиться большего объема прав или вообще стать независимыми государствами;
- - территориальные конфликты между субъектами федерации;
- - внутренние (происходящие внутри субъектов федерации) этнополитические конфликты, связанные с реальными противоречиями между интересами различных этнических групп. В основном это противоречия между называемыми титульными нациями и русским (русскоязычным), а также и не «титульным» населением в республиках.
Ряд зарубежных и отечественных исследователей считает, что межэтнические конфликты в России происходят часто между двумя главными типами цивилизаций, характеризующими евроазиатскую сущность страны - западным христианским в своей основе и южным исламским. Еще одна классификация российских «болевых точек» основывается на степени остроты конфликта:
- - зоны острых кризисных (военных конфликтов или балансирования на их грани) - Северная Осетия - Ингушетия;
- - потенциально кризисные ситуации (Краснодарский край). Здесь основным фактором межнациональной конфликтогенности являются миграционные процессы, в результате которых обостряется обстановка;
- - зоны сильного регионального сепаратизма (Татарстан, Башкортостан);
- - зоны среднего регионального сепаратизма (Республика Коми);
- - зоны вяло текущего сепаратизма (Сибирь, Дальний Восток, ряд республик Поволжья, Карелии и пр.).
Такая высокая концентрация «болевых точек» на территории России объясняется прежде всего крайне многонациональным составом населением, и поэтому многое зависит от общей линии правительства, поскольку все время будут открываться новые и новые очаги недовольства.
Межэтническая напряженность в ряде регионов будет сохраняться в силу того, что до сих пор не решены вопросы федеративного устройства, уравнивания прав субъектов федерации. Учитывая то, что Россия сформирована как по территориальному, так и по этнонациональному признаку, отказ от этнотерриториального принципа российского федерализма в пользу экстерриториальных культурно-национальных противоречий и может привести к конфликтам.
Наряду с этническим фактором, очень важным является фактор экономический. Примером тому может служить критическое положение, сложившееся в российской экономике. Здесь суть социальных конфликтов, с одной стороны, состоит в борьбе между теми слоями общества, чьи интересы выражают прогрессивные потребности развития производительных сил, и, с другой - различными консервативными, отчасти коррумпированными элементами. Основные завоевания перестройки - демократизация, гласность, расширение республик и регионов и другие - дали людям возможность открыто высказывать свои и не только свои мысли на митингах, демонстрациях, в средствах массовой коммуникации. Однако большинство людей психологически, морально не были подготовлены к своему новому социальному положению. И все это привело к конфликтам в сфере сознания. В итоге "свобода", будучи используемой людьми с низким уровней политической и общей культуры для создания несвободы иным социальным, этническим, религиозным, языковым группам, оказалась предпосылкой острейших конфликтов, сопровождающихся нередко террором, погромами, поджогами, изгнанием неугодных граждан "чужой" национальной принадлежности.
Одна из форм конфликтов нередко включает в себя другую и подвергается трансформации, этническому или политическому камуфляжу. Так, политическая борьба "за национальное самоопределение" народов Севера, которую ведут власти автономий в России, - не что иное, как этнический камуфляж. Ведь они отстаивают интересы не аборигенного населения, а элиты хозяйственников перед лицом Центра. К примеру политического камуфляжа можно отнести, например, события в Таджикистане, где соперничество таджикских субэтнических группировок и конфликт между группами народов Горного Бадахшана и доминирующими таджиками скрываются под внешней риторикой "исламская демократическая" оппозиция против консерваторов и партократов. Таким образом, многие столкновения скорее принимают этническую окраску в силу многонационального состава населения (то есть легко создается «образ врага»), чем являются этническими по сути.
Сейчас можно с точностью отметить, что одной из конфликтных зон является Прибалтика. И именно на эту проблему мы обратим своё внимание в следующей главе.
Н.А.Баранов
Тема 16. Геополитика на постсоветском пространстве
1.Постсоветское пространство и геополитические приоритеты России
В российском обществе еще не сложился консенсус относитель-но предпочтительной политики в вопросах мироустройства и опре-деления места, которое должна занять Россия в складывающейся системе международных отношений. Вместе с тем обозначились основные приоритеты.
Первостепенное значение для геостратегии России имеет пе-риметр границ бывшего Советского Союза.
Во-первых , по истори-ческим и географическим причинам ближнее зарубежье более зна-чимо для безопасности России, чем для других великих держав.
Во-вторых , положение миллионов людей русской культуры в стра-нах ближнего зарубежья является не только сугубо внутренним делом правительств этих стран, но и естественным основанием для пристального внимания Российского государства.
Национальные интересы России во взаимоотношениях с незави-симыми государствами постсоветского пространства заключаются :
1) в их дружественной позиции независимо от того, кто находится у власти;
2) в предотвращении «транзитных» угроз своей безопасности, возникающих за пределами постсоветского пространства;
3) во внутренней стабильности и отсутствии конфликтов между этими странами, чреватых включением в них России.
В отношениях с каждым из постсоветских государств реализа-ция российских интересов должна иметь свою специфику. Страте-гически же России следует стремиться к формированию на пост советском пространстве социально сбалансированных, динамично развивающихся демократических государств, образующих пояс добрососедства и безопасности по периметру ее границ .
Приоритетной задачей внешней политики России в ближнем за-рубежье должна быть экономическая интеграция с Украиной, Бело-руссией и Казахстаном , поскольку именно эти государства являют-ся для нее наиболее важными с геополитической точки зрения.
Сотрудничество со странами ближнего зарубежья как направ-ление внешней политики России перспективно потому, что откры-вает перед ней возможность стать одним из мировых центров ин-теграции . Реализация этой возможности в существенной степени будет зависеть от притягательности самой России, ее способности решать внутренние проблемы на основе экономики нового, постин-дустриального типа.
Отношения России со странами СНГ должны органически встра-иваться в курс на создание единого экономического пространства с Европейским союзом и формирование партнерства с НАТО в об-ласти безопасности . Такое позиционирование может стать дополни-тельным внешнеполитическим ресурсом России в отношениях как со странами СНГ, так и с Западом, фактором укрепления ее между-народного статуса.
Стремление России сохранить свое влияние на пост-советском пространстве сталкивается сегодня с интере-сами крупнейших мировых держав : Европейского Союза и США — на западе, Турции, Ирана и Китая — па востоке. В это соперничество косвенным образом вовлечены Паки-стан и Индия . Дело в том, что через евразийское постсо-ветское пространство проходят важные транспортные сети, которые способны соединить наиболее коротким путем промышленно развитые районы Запада с богатыми полез-ными ископаемыми, но весьма удаленными районами Евра-зии на востоке, и это необычайно важно с геополитической точки зрения. На постсоветском пространстве сосредоточе-ны огромные запасы газа, нефти, золота, никеля и других цветных металлов . В недрах регионов Центральной Азии и бассейна Каспийского моря хранятся запасы природно-го газа и нефти, превосходящие месторождения Кувейта, Мексиканского залива и Северного моря.
Именно поэтому таким важным является вопрос о про-кладке трубопроводов и средств коммуникации через Ев-разию. Если основные трубопроводы в регион будут по-прежнему проходить по территории России к терминалам в Новороссийске на Черном море, то политические последствия этого дадут о себе знать без какой бы то ни было открытой демонстрации силы со стороны России. Боль-шинство районов постсоветского пространства останется в политической зависимости от России, и Москва при этом будет занимать сильные позиции, решая, как делить новые богатства Евразии. И наоборот, если новые трубопроводы будут проложены через Каспийское море к Азербайджану и далее к Средиземному морю через Турцию, а другие про-тянутся через Афганистан к Аравийскому морю, то не будет никакой российской монополии в вопросе доступа к богат-ствам Евразии.
Политический прагматизм России в ближнем зарубежье возмо-жен и в форме отказа от сохранения СНГ ввиду деградации этого образования . Более целесообразным может оказаться создание новой структуры из числа государств, заинтересованных в интег-рации. Перспективы СНГ в определенной степени зависят от ре-зультатов функционирования российско-белорусского союза и Ев-разийского экономического сообщества. Укрепление внутренних и международных позиций России сделает возможной геополити-ческую консолидацию вокруг нее некоторых государств постсовет-ского пространства .
В настоящее время неясно, насколько далеко зашли процессы дезинтеграции постсоветского пространства и сможет ли Россия, даже проводя конструктивную и целеустремленную политику, объе-динить хотя бы ключевые государства СНГ, чтобы совместно выйти на качественно новый уровень экономического развития и противо-стоять общим угрозам.
С учетом прогнозируемого экспертами постепенного снижения роли постсоветского пространства как целостного объекта россий-ской политики неизбежны ее регионализация, фокусирование вни-мания на отдельных геополитических направлениях, группах стран и отдельных государствах . Предстоит обеспечить защиту своих ин-вестиций в странах-соседях, принять меры для минимизации тран-зитной зависимости в транспортировке энергоресурсов путем пост-ройки обходных трубопроводов и заводов по сжижению природного газа (СПГ), ограничить негативные последствия вероятных локаль-ных конфликтов на территориях, прилегающих к границам России.
Проблематичны сценарии расширения России путем доброволь-ного присоединения к ней Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Попытки реализации таких сценариев имели бы своим результатом увеличение зоны конфликтности внутри самой РФ, на постсовет-ском пространстве и в отношениях с Западом.
2. Содружество Независимых Государств : проблемы и противоречия стратегического партнерства
После распада СССР постсоветское пространство не только является вакуумом силы, но и отличается внутренней нестабильностью. Самым большим надгосударственным образованием здесь является Содруже-ство Независимых Государств (СНГ). Это межгосудар-ственное объединение было основано главами БССР, РСФСР и УССР путем подписания 8 декабря 1991 г. Соглашения о создании Содружества Независимых Госу-дарств.
21 декабря 1991 г . в Алма-Ате главы 11 бывших со-юзных республик, а ныне суверенных государств — Азер-байджана, Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России, Таджикистана, Туркмении, Узбеки-стана и Украины подписали Протокол к этому Соглаше-нию. В нем подчеркивалось, что указанные государства на равноправных началах образуют Содружество Незави-симых Государств. Участники встречи единодушно приня-ли Алма-атинскую декларацию, подтвердившую привер-женность бывших союзных республик к сотрудничеству в различных областях внешней и внутренней политики, провозгласившую гарантии выполнения международных обязательств бывшего СССР. Позднее, в декабре 1993 г., к Содружеству присоединилась Грузия (в 2008 г. она вы-шла из СНГ ).
Содружество основано на началах суверенного равен-ства всех его членов: государства-члены Содружества яв-ляются самостоятельными и равноправными субъектами международного права . Содружество Независимых Госу-дарств не является государством и не обладает наднацио-нальными полномочиями . Взаимодействие стран в рамках СНГ осуществляется через его координирующие институты: Совет глав государств, Совет глав правительств, Меж-парламентскую ассамблею, Исполнительный комитет . Выс-шим органом организации является Совет глав государств СНГ, который обсуждает и решает принципиальные вопро-сы, связанные с деятельностью организации.
Международные наблюдатели сразу же иронично окрестили СНГ «самым большим в мире фиговым листком» на геополитической карте мира (П. Гобл), поскольку эта структура, к сожалению, носит во многом формальный, декларативный характер. Каждая из независимых стран СНГ страдает от серьезных внутренних проблем, и все они имеют гра-ницы, которые являются либо объектом претензий соседей, либо зонами этнических и религиозных конфликтов. Если первоначально Содружество геополитически преследовало одну важную цель — обеспечить «мягкий передел пространства» бывшего СССР, то сегодня СНГ представляет собой достаточно искусственное образование с весьма эфемерными структурами , и только экономическое сотрудничество, которое является приоритетным для стран Содружества, несколько выросло за последние годы. Так, объем внешнеторгового оборота государств — участников СНГ в 2008 г. составил 830,8 млрд. долл. США, что выше уровня 2007 г. на 26,8% (когда общий товарооборот составлял 655,3 млрд. долл.).
По существу, Содружество распалось на несколько экономических блоков , ведущими среди которых являются Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молда-вия), Союзное государство России и Белоруссии, Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана.
Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) — международная экономическая организация , созданная в 2000 г. в Астане главами Белоруссии, Казахстана, России, Таджикистана и Узбекистана . В Договоре об учреждении сообщества заложена концепция тесного и эффективного торгово-экономического сотрудничества, предусматриваю-щая создание Таможенного союза и Единого экономиче-ского пространства. Позже к Сообществу присоединилась Киргизия , затем Молдавия и Украина (с 2002 г.) и Армения (с 2003 г.) вошли в сообщество со статусом наблюдателей. В 2008 г. Узбекистан заявил о желании приостановить свое членство в ЕврАзЭС.
Основной целью ЕврАзЭС является региональная инте-грация путем создания единого экономического простран-ства на территории входящих в него стран. Организация открыта для приема новых членов, разделяющих ее основ-ные цели и уставные положения.
Основные задачи ЕврАзЭС:
— завершение оформления в полном объеме режима свободной торговли, формирование общего таможенного тарифа и единой системы мер нетарифного регулирования;
— обеспечение свободы движения капитала;
— формирование общего финансового рынка;
— согласование принципов и условий перехода на единую валюту в рамках ЕврАзЭС;
— установление общих правил торговли товарами и услугами и их доступа на внутренние рынки;
— создание общей унифицированной системы таможенного регули-рования;
— разработка и реализация межгосударственных целевых программ;
— создание равных условий для производственной и предпринима-тельской деятельности;
— формирование общего рынка транспортных услуг и единой транс-портной системы;
— формирование общего энергетического рынка;
— создание равных условий для доступа иностранных инвестиций на рынки входящих в Сообщество стран;
— предоставление гражданам государств Сообщества равных нрав в по-лучении образования и медицинской помощи на всей его территории;
— сближение и гармонизация национальных законодательств;
— обеспечение взаимодействия правовых систем государств ЕврАзЭС с целью создания общего правового пространства в рамках сообщества.
Стремление к более тесной интеграции в рамках ЕврАзЭС находится в большей степени в сфере экономики, нежели по-литики. По оценкам экспертов, без кооперационных связей с другими странами СНГ даже Россия способна производить примерно лишь 65% продукции. Казахстан без связей с Рос-сией может производить лишь 10% ассортимента промыш-ленной продукции, Киргизия и Таджикистан — менее 5%. Столь высокая технологически обусловленная взаимозави-симость является важным стимулом интеграции, заставляя бывшие советские республики сохранять хотя бы некоторые элементы советской системы экономических связей.
ГУАМ (содружество Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы) во многом выступает альтернативой ЕврАзЭС. Эта региональная организация создана в октябре 1997 г. ГУАМ — аббревиатура, составленная из первых букв на-званий входящих в организацию стран (с 1999 по 2005 г. в организацию также входил Узбекистан и в это время она именовалась ГУУАМ ). ГУАМ называет себя «Организацией за демократию и экономическое развитие», однако многие аналитики считают ее военно-политическим блоком. По су-ществу, ГУАМ действительно является политической органи-зацией, поскольку политические задачи приоритетны перед экономической интеграцией . Создание ГУАМ изначально позиционировалось как возможность альтернативной инте-грации на пространстве СНГ, в противовес Москве.
Особое значение для России имеет Договор о создании Союзного государства России и Белоруссии , который был подписан 8 декабря 2000 г.
Целями Союзного государства России и Белоруссии являются:
— обеспечение мирного и демократического развития братских на-родов государств-участников, укрепление дружбы, повышение благосо-стояния и уровня жизни;
— создание единого экономического пространства для обеспечения социально-экономического развития на основе объединения материального и интеллектуального потенциалов государств-участников и использования рыночных механизмов функционирования экономики;
— неуклонное соблюдение основных прав и свобод человека и гражда-нина в соответствии с общепризнанными принципами и нормами между-народного права;
— проведение согласованной внешней политики и политики в области обороны;
— формирование единой правовой системы демократического госу-дарства;
— проведение согласованной социальной политики, направленной на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное раз-витие человека;
— обеспечение безопасности Союзного государства и борьба с пре-ступностью;
— укрепление мира, безопасности и взаимовыгодного сотрудниче-ства в Европе и во всем мире, развитие Содружества Независимых Госу-дарств.
Сотрудничество двух стран достаточно активно разви-вается прежде всего в экономической сфере: в 2008 г. то-варооборот Белоруссии и России превысил 34 млрд. долл. США, что несколько больше, чем в предыдущие годы, но все же недостаточно для показателей высокой интегрированности двух экономик. Приняты решения о развитии сотрудничества в оборонной и военно-технической областях.
Между тем наряду с успехами российско-белорусского сотрудничества достаточно часто возникают противоречия и проблемы , в последние годы особенно острые по поводу цен на российский газ и в отношении качества белорусских продуктов, поставляемых на российский рынок. Все это весьма отрицательно сказывается на общеполитическом климате сотрудничество двух стран.
Весьма настораживает тот факт, что в 2009 г. более половины белорусов высказались против строительства Союзного государства (данные Инсти-тута стратегических исследований , BISS ). Интересно, что сторонников вступления Беларуси в ЕС среди белорусов больше, что приверженцев интеграции с Россией (33,5 и 30% соответственно). Однако 41,2% все же считают, что Беларусь не должна становиться членом ЕС. Еще меньше единомышленников полного вхождения Беларуси в состав России — всего 14,4%. Наиболее популярным среди опрошенных (74,1%) оказалось мнение о том, что Беларусь должна оставаться независимым государством.
Таким образом, существует реальная угроза ухода Бело-руссии из сферы российского геополитического влияния и переход ее в зону европейского притяжения , что весьма опасно. В последние годы сфера геополитического влия-ния постсоветской России неуклонно сокращается: потеря Прибалтики, особенно таких портов, как Рига и Таллин, значительно ограничила доступ России к Балтийскому морю; независимость Украины привела к утрате Россией ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса была ключевым морским портом для торговли со странами Средиземноморья; потеря влияния на юго-востоке измени-ла статус России в зоне Каспийского бассейна. С появле-нием новых независимых националистических государств в Закавказье и Средней Азии в некоторых местах юго-восточная граница России была оттеснена в северном на-правлении более чем на тысячу километров.
Таможенный союз Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации — межгосударственный договор о создании единого таможенного пространства, подписанный Россией, Белоруссией и Казахстаном в городе Душанбе 6 октября 2007 года.
С 1 июля 2010 года новый Таможенный кодекс стал применяться в отношениях между Россией и Казахстаном, а с 6 июля 2010 — в отношениях между Россией, Белоруссией и Казахстаном. По оценкам специалистов, создание Таможенного союза Белоруссии, Казахстана и России позволит стимулировать экономическое развитие и может дать дополнительно 15 % к ВВП стран-участниц к 2015 году.
Украине , экономические отношения с которой за последние пять лет с 2004 года сильно пострадали, также предложено вступить в таможенный союз. Президенты Киргизии и Таджикистана на саммите ЕврАзЭС-2010 в Астане заверили, что их страны изучают возможность вступления в Таможенный союз.
1 апреля 2011 года на границе России и Белоруссии отменён транспортный контроль. Его перенесли на внешний контур границ Таможенного союза
3. Основные геополитические игроки : борьба без правил
Хотя в Концепции внешней политики Российской Фе-дерации приоритетным направлением в области внешней политики названо развитие двустороннего и многосторон-него сотрудничества России с государствами — участни-ками СНГ, российские геополитические интересы в пост-советском пространстве по-прежнему четко и однозначно не сформулированы . Геополитика России в этом направ-лении остается пассивной: Москва не имеет возможности выступать инициатором происходящих событий. Если гео-политике СССР в Евразии был присущ дух наступления и экспансионизма, то современная российская геополити-ка носит откровенно оборонительный характер . Другими словами, Москва пытается спасти то, что у нее осталось от прежних геополитических плацдармов в Евразии.
В целом геополитика России в постсоветском простран-стве стоит перед дилеммой: Москва недостаточно сильна политически, чтобы полностью закрыть это пространство для внешних сил, и слишком бедна, чтобы разрабатывать богатства Евразии исключительно собственными силами . Геополитические притязания других политических акторов в регионе выглядят более определенно.
Збигнев Бжезинский в этой связи подчеркивает: первостепенный инте-рес Америки состоит в том, чтобы помочь обеспечить такую ситуацию, при которой ни одна держава не контролировала бы данное геополитическое пространство, а мировое сообщество имело бы к нему беспрепятственный финансово-экономический доступ.
Америка в первую очередь заинтересована в разработке богатств Евра-зии, прокладке новой сети нефтепроводов и транспортных путей, которые соединят регионы Евразии непосредственно с крупными центрами мировой экономической деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Поэтому американская стратегия в отношении нашей страны состоит в том, чтобы дать отпор устремлениям России монополизировать доступ в постсоветское пространство .
Бжезинский называет несколько геополитических центров СНГ , кото-рые, по его мнению, заслуживают мощнейшей геополитической поддержки со стороны Америки . Это Украина, Азербайджан, Узбекистан и Казахстан . Хотя роль Киева по замыслу американского стратега является ключевой, в то же время Казахстан (с учетом его масштабов, экономического потен-циала и географически важного местоположения) также заслуживает аме-риканской поддержки и длительной экономической помощи. Бжезинский подчеркивает, что со временем экономический рост в Казахстане мог бы помочь перекинуть мосты через трещины этнического раскола, которые делают этот среднеазиатский «щит» столь уязвимым перед лицом россий-ского давления.
Сегодня для реализации своих планов в постсоветском пространстве США действует на нескольких направлени-ях . Во-первых , Вашингтон препятствует интеграционным процессам в СНГ, поддерживая сепаратистские национа-листические устремления новых независимых государств. Во-вторых , активно используются экономические рычаги влияния под предлогом содействия в становлении рыноч-ной экономики, развитии рыночных реформ, что в целом призвано создать благоприятные условия для проникно-вения американского капитала в постсоветское простран-ство. В-третьих , всячески поощряется интеграция постсо-ветских государств в мировое сообщество, международные политические и финансовые организации, участие в диа-логе по безопасности и сотрудничеству с целью активного противостояния российским геополитическим интересам в постсоветском пространстве.
В долгосрочном плане речь идет о соединении линий электропередачи и газопроводных систем республик За-кавказья, Прикаспийских стран Центральной Азии, Ирана и Турции и создании транспортно-экономической системы из Центральной Азии в Европу — так называемого «Вели-кого шелкового пути» в современном варианте. Извест-но, что конгресс США принял доктрину под названием «Стратегия шелкового пути» , которая направлена на орга-низацию транзита энергоносителей через Турцию в обход России . В средствах массовой информации этот проект представили как открытие нового нефтяного Клондайка, богатства которого сравнимы с богатствами Персидского залива.
В постсоветском пространстве Америка разделяет об-щие интересы со стабильной прозападной Турцией. Турец-кие националисты видят новое предназначение тюркских народов во главе с Турцией в том, чтобы доминировать в бассейне Каспийского моря и Средней Азии. Сегодня Турция заявляет о себе как потенциальный ли-дер расплывчатого сообщества тюркоязычных стран, ис-пользуя свой экономический и политический капитал для геополитического преобладания в регионе . Один из путей достижения этой цели связан со строительством нефте-провода Баку — Джейхан .
Турецким амбициям в Средней Азии и Закавказье про-тивостоит влияние Ирана , который также предлагает свою концепцию исламского общества. Турки и персы историче-ски противостояли друг другу в этом регионе. Напомним, что когда-то государство Ахеменидов охватывало террито-рии Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Афгани-стана, Турции, Ирака, Сирии, Ливана и Израиля. Несмотря на то что сегодняшние геополитические устремления Ира-на более скромны и направлены главным образом на Азербайджан и Афганистан, тем не менее, идея мусульманской империи живет в политическом сознании религиозных ли-деров этой страны.
Иран активно использует экономические рычаги для распространения своего влияния в регионе. Извлекая вы-годы из своего географического положения, Иран старается расширить сеть транспортных коридоров через свою тер-риторию, участвует в строительстве нефте- и газопроводов к портам Персидского залива. Значительные объемы ка-захстанской и азербайджанской нефти уже перекачивают-ся через трубопроводную систему на севере Ирана .
США стремятся противодействовать амбициозным иранским устремлениям в Прикаспийском регионе, стара-ясь изолировать Иран от мирового сообщества, используя как предлог иранскую ядерную программу. Это заставляет Тегеран искать политической поддержки со стороны Рос-сии. У Ирана и России имеется частичное совпадение ин-тересов и по другому важному геополитическому вопросу: обе страны заинтересованы в ограничении влияния пан-тюркизма в регионе .
Все более сильным актором в постсоветском про-странстве выступает Китай . Новые государства Закавка-зья и Средней Азии служат буфером между российскими и китайскими интересами, но в то же время энергоресурсы постсоветского пространства выглядят необычайно при-влекательными для Пекина , и получение прямого досту-па к ним — без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — является перспективной геополитической целью Китая. Сегодня Пекин является серьезным конкурентом США и России в борьбе за казахскую нефть, китайская ди-пломатия добилась значительных успехов в этом вопросе в последние годы: достаточно назвать договоры о сотрудни-честве в области нефти и газа и о прокладке двух нефтепро-водов . Пекин планирует вложить значительные средства в освоение нефтяных богатств Казахстана и Центральной Азии, поскольку на территории самого Китая мало энерго-ресурсов.
Сегодня уже весьма заметны результаты активной дея-тельности новых политических акторов в постсоветском пространстве. Введенный в действие в 1999 г. нефтепро-вод Баку — Супса уменьшил зависимость Азербайджана от России в перекачке нефти на западные рынки; строи-тельство железной дороги Теджен — Сераха — Мешхед от-крыло новые возможности для Туркмении и Узбекистана в плане развития экономических связей с Ираном ; откры-тие Каракорумского шоссе стало важным транспортным мостом между КНР, Киргизией и Казахстаном . Планирует-ся строительство железнодорожной магистрали через Иран к Персидскому заливу.
Сильной стороной российского геополитического влия-ния в постсоветском пространстве остается многочисленная русская диаспора — около 65 млн. человек , во многом предопределяя активность России в ближнем зарубежье. На одной только Украине проживает 10 млн. этнически рус-ских , и свыше одной трети населения считают русский язык родным. Русскоязычные составляют половину населения Казахстана (около 10 млн. человек). Некоторые аналитики считают, что проблема русскоязычного населения в странах СНГ во многом стимулирует напряженность в отношениях России с новым независимыми государствами.
Вместе с тем можно с сожалением констатировать уга-сание русской культурной традиции, образования на рус-ском языке , а также массовую миграцию русскоязычного населения из постсоветского пространства . В недалеком прошлом благодаря русифицированности значительной части элиты, как властной, так и культурной, были суще-ственно облегчены политические контакты между Россией и новыми независимыми государствами. Сегодня проис-ходит поспешное вытеснение русского языка из официаль-ного обихода, падение выпуска русскоязычной литературы , что сокращает пространство русского влияния. Это серьез-ный геополитический просчет Москвы: для поддержания культурного влияния необходимо не так уж много средств, а социокультурный потенциал геополитики в информаци-онном обществе представляет собой один из весомых фак-торов, который опрометчиво сбрасывать со счетов.
Парадокс сегодняшней ситуации состоит в том, что пока ослабление русского культурного влияния и вытеснение русского языка на первый взгляд ничем не компенсируется. Надежды новых постсоветских элит в Закавказье и Сред-ней Азии на то, что на смену русскому языку со временем придет английский или турецкий, пока не оправдались. Для массового распространения этих языков на обширных пост-советских пространствах нет ни соответствующих условий, ни финансовых средств.
Однако если посмотреть глубже, то окажется, что воз-никший социокультурный вакуум сегодня в большинстве постсоветских государств заполняет исламский фактор: активное распространение исламского культурного влия-ния. Усиление влияния исламистов ведет к активизации радикальных партий и организаций , что особенно за-метно в политической культуре Центрально-Азиатских государств. С большой долей вероятности можно пред-положить, что в перспективе нас ожидает не только лега-лизация исламистов, но и их участие во власти. Нацио-налистические настроения умело подогреваются Западом, что в условиях ослабления русского культурного влия-ния неизбежно будет приводить к усилению исламского фактора.
4. Новые очаги напряженности и военные размежевания
На постсоветском пространстве сегодня испытываются новые глобальные технологии , сутью которых является по-литическая дестабилизация государств без применения во-енной силы . К числу таких технологий относятся:
—подкуп элит, «развращение свободой», поощрение этносуверенитетов, русофобии окраин и национального нигилизма с тем, чтобы убедить русских, что «быть русским — стыдно»;
—деморализация и дегуманизация общественного сознания через культурную экспансию и вестернизацию культуры;
—захват экономических плацдармов в решающих областях национальной экономики;
—перевод внутриполитических отношений в режим «битв олигархов»;
—разрушение дееспо-собных национальных экономических и других структур;
— поддержание перманентного реформирования органов го-сударственной власти и достижение состояния безвластия в стране и тем самым перевод государства в режим внешней зависимости.
Москва изначально избрала тактику невмешательства в развитие политических процессов в новых независимых государствах , что сегодня признается как серьезная ошиб-ка. Во многом именно поэтому постсоветское пространство за прошедшее десятилетие отмечено процессами архаизации и демодернизации, сужением ареала европейского Просве-щения. Объективно доминирующей политической тенден-цией стало развитие авторитарных политических режимов на границах Российской Федерации, в которых в той или иной форме осуществляются подавление и нарушение прав русскоязычного населения и других нетитульных этносов.
Наиболее жесткий из существующих сегодня режимов в Туркменистане , самый мягкий — в Киргизии ; в Казах-стане и Узбекистане национальные противоречия имеют тенденцию к усилению . Туркменистан, географически за-щищенный Казахстаном от какого-либо прямого контакта с Россией, активно развивает политические связи с Ираном в целях ослабления своей прежней зависимости от России для получения доступа на мировые рынки. Большинство республик Средней Азии получают значительную поддерж-ку Турции, Саудовской Аравии, Ирана и Пакистана. Про-исходит формирование враждебных России «осей» и коа-лиций, примером чему может служить наметившаяся «ось Киев — Ташкент — Баку — Тбилиси».
Развитие геополитических противоречий на постсовет-ском пространстве может привести к двум основным сце-нариям : либо восторжествует идея реинтеграции постсо-ветского пространства , либо победят центробежные силы, враждебно настроенные по отношению к России . При этом очевидно, что усиление националистических диктатур ста-нет окончательным поражением и пресечением традиций высокого Просвещения, а в долгосрочном плане — это путь войн.
Уже сегодня существует несколько опасных очагов на-пряженности, где пока не ведутся широкомасштабные во-енные действия, однако ситуация остается взрывоопасной, а ее развитие непредсказуемым. На Кавказе сохраняет-ся угроза возобновления «замороженных» конфликтов между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Ка-рабаха , присутствует очаг напряженности на Северном Кавказе , существует опасность военных столкновений по линии грузино-абхазского и грузино-осетинского во-оруженных конфликтов , которые в 2008 г. уже перерастали в российско-грузинскую пятидневную войну.
Конфликты в Центральной Азии провоцируются региональными, эт-ническими и религиозными противоречиями . Гражданская война в Таджикистане, вооруженные столкновения на юге Ферганской долины на границах Узбекистана, Таджики-стана и Киргизии превратили Центральную Азию в «евра-зийские Балканы».
Между тем в последнее время наметилась еще одна но-вая тенденция в геополитике постсоветского пространства: на территории СНГ началось размежевание по интересам в военно-политической области. С одной стороны активи-зируется военно-политический союз ГУАМ (Грузия, Укра-ина, Азербайджан и Молдавия), с другой — развивается военное сотрудничество в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Договор о коллективной безопасности (ДКБ ) был подписан 15 мая 1992 г., его участниками стали Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан, в 1993 г. договор подписали Азербайджан, Грузия и Белоруссия. Договор был рассчитан на пять лет с последующей пролонгацией. ДКБ вступил в силу 20 апреля 1994 г. 2 апреля 1999 г. пре-зиденты Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджики-стана подписали протокол о продлении срока его действия на следующий пятилетний период; однако Азербайджан, Грузия и Узбекистан отказались от продления договора.
На московской сессии ДКБ 14 мая 2002 г. было принято решение о пре-образовании ДКБ в полноценную международную организацию — ОДКБ . 7 октября 2002 г. в Кишиневе были подписаны Устав и Соглашение о право-вом статусе ОДКБ, которые вступили в силу 18 сентября 2003 г. 2 декабря 2004 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о предоставлении Организации Договора о коллективной безопасности статуса наблюдателя в Генеральной Ассамблее ООН.
В соответствии с ДКБ государства-участники обеспе-чивают свою безопасность на коллективной основе . В ст. 4 Договора предусмотрено, что в случае совершения акта агрессии против любого из государств-участников все остальные государства-участники предоставят ему необхо-димую помощь, включая военную, а также окажут поддерж-ку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответ-ствии со ст. 51 Устава ООН.
Сама суть Договора, заложенные в нем принципы и фор-мы сотрудничества, а также заявленные позиции предопре-делили реальную возможность для него стать составной частью системы общей и всеобъемлющей безопасности для Европы и Азии. По своему содержанию ДКБ является, прежде всего, фактором военно-политического сдержива-ния. Государства — члены ОДКБ никого не рассматрива-ют в качестве противника и выступают за взаимовыгодное сотрудничество со всеми государствами. В 2009 г. было принято решение о формировании Коллективных сил опе-ративного реагирования (КСОР), которые должны стать эффективным универсальным инструментом поддержания безопасности на всем пространстве ОДКБ. Причем речь идет и об отражении военной агрессии, и о проведении спецопераций но ликвидации террористов, экстремистов, и о борьбе с организованной преступностью и наркотра-фиком, а также о ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций.
Несмотря на то, что в последние годы деятельность ОДКБ несколько активизировалась, к сожалению, во мно-гих случаях эта организация не является эффективной. Эксперты с тревогой пишут о том, что российские воен-ные постепенно покидают одну страну за другой. Несмотря на наличие большого количества двусторонних договоров, не налажено сотрудничество в постсоветском пространстве в военно-экономической и военно-технической сферах , в деле производства и поставок вооружений и военной тех-ники даже в рамках основного Договора о коллективной безопасности.
Между тем геополитическая ситуация на постсовет-ском пространстве остается нестабильной . Обострились разногласия между Россией и государствами Прикаспий-ского бассейна относительно статуса Каспийского моря , контроля над его нефтяными районами, транспортными коридорами и маршрутами доставки энергоносителей, что привело к открытому соперничеству между Россией, Азер-байджаном, Казахстаном и Туркменистаном . В результате вокруг Закавказья и Центральной Азии начала складывать-ся принципиально новая геополитическая ситуация , которую аналитики назвали «второй большой игрой». В южном блоке выступают Турция, Туркменистан и Узбекистан . В северный блок входят Россия, Китай, Иран, Казахстан, Киргизия , Таджикистан . При таком геополитическом рас-кладе сил России надо либо наращивать свое экономиче-ское и военно-политическое присутствие в постсоветском пространстве , что во многом по экономическим причинам является сегодня непосильной задачей, либо вести актив-ную дипломатическую работу по созданию работоспособ-ной системы коллективной безопасности в СНГ .
Если последнего не произойдет, то страны СНГ в по-исках других миротворцев станут все чаще апеллировать к Западу, ООН, ОБСЕ, что уже отчасти происходит и се-годня. Запад активно поддерживает эти устремления, чтобы сделать конфликты постсоветского пространства объектом геополитического торга с Россией. Манипулирование кон-фликтами становится одним из важных элементов нефтя-ной политики : игры вокруг каспийской нефти имеют скрытый геополитический подтекст, суть которого состоит в противодействии интеграции постсоветского простран-ства. Нельзя не заметить, что существует определенная связь между «картой конфликтов» и «картой маршрутов»: почти все предполагаемые маршруты нефтепроводов про-легают через зоны этнических конфликтов.
5. Роль России в Евразии : новые правила игры и возможные сценарии
По совокупному геополитическому потенциалу Россия могла бы претендовать на роль стабилизирующего фактора в Евразии. Стремление сохранить в Кавказском, Каспий-ском и Центрально-Азиатском регионах свое экономиче-ское и военно-политическое присутствие, ответственность за судьбу этнических русских, проживающих в конфликт-ных зонах, прямое воздействие нестабильности в пост-советском пространстве на этнополитическую ситуацию в приграничных района Российской Федерации, необхо-димость предотвращать угрозу распространения религи-озного экстремизма и терроризма — все эти причины за-ставляют Россию так или иначе участвовать в конфликтах Закавказья и Центральной Азии. Ярким примером послед-них лет является операция по принуждению Грузии к миру в августе 2008 г., когда Россия встала на защиту Южной Осетии и Абхазии. По своему значению события августа 2008 г. вышли далеко за рамки регионального конфликта: наметился переход от политкорректного выяснения отно-шений между Москвой и Западом к откровенной конфрон-тации на постсоветском пространстве. Признав Абхазию и Южную Осетию, Россия показала Западу, что Кавказ входит в зону ее геополитических интересов, которые она отныне собирается защищать.
Однако откровенно антироссийское освещение этой военной операции в мировых каналах СМИ показывает, что военное присутствие России, сам факт пребывания российских воинских подразделений за пределами своей страны, не обеспечивает Москве ожидаемого политиче-ского и экономического влияния в ближнем зарубежье. Российские воинские и пограничные контингенты, сделав «грязную работу» по прекращению кровопролития, часто становятся объектом манипулирования в глазах миро-вого общественного мнения. Между тем умелый акцент на миссии миротворчества в постсоветском пространстве мог бы помочь России решить сразу две задачи: оказывать влияние на геополитическую ориентацию новых незави-симых государств и поддерживать стабильность на своих границах. Давно известно: тот, кто играет роль миротвор-ца, одновременно обладает и контролем над пространством конфликта . Однако для этого статус и функции миротвор-ческих военных подразделений должны быть хорошо про-работаны юридически и прочно закреплены в документах СНГ, чтобы исключить возможные политические спекуля-ции по данному вопросу. Пока этого не произошло, Запад старается всеми силами скомпрометировать миротворче-ские акции России с целью ограничения ее геополитиче-ского влияния .
Вместе с тем необходимо заметить, что многие конфлик-ты постсоветского пространства невозможно разрешить силой оружия : они требуют гибкого сочетания диплома-тических и экономических средств. К числу таких методов можно отнести создание в конфликтных приграничных районах анклавов свободных экономических зон, введение института двойного гражданства, что существенно смягчило бы остроту гуманитарной проблемы, связанной с ре-жимом пересечения государственных границ для жителей приграничных территорий.
Возникает серьезный вопрос о том, что можно про-тивопоставить политике дезинтеграции в постсоветском пространстве. Российские геополитики в разное время предлагали четыре основных варианта интеграции постсо-ветского пространства.
Исторически первым был либеральный «прозападный» вариант интеграции по модели Европейского Союза под эгидой Москвы . В начале 1990-х гг. он был опубликован Советом по внешней и оборонной политике в официальном докладе «Стратегия для России», где развивалась концеп-ция «постимперской просвещенной интеграции» как про-грамма действий для постсоветского экономического про-странства.
Збигнев Бжезинский одним из первых дал отпор «реставрации русского империализма». По его мнению, «...упор на "ближнее зарубежье" не был просто политически мягкой доктриной регионального экономического сотрудничества. В ее геополитическом содержании имелся имперский контекст. Даже в довольно умеренном докладе в 1992 г. говорилось о вос-становившейся России, которая в конечном счете установит стратегическое партнерство с Западом, партнерство, в котором Россия будет "регулировать обстановку в Восточной Европе, Средней Азии и на Дальнем Востоке"».
В результате политического давления Запада даже этот «мягкий» ли-беральный вариант интеграции не состоялся .
Второй вариант интеграции представляет собой славя-нофильскую геополитическую версию, в основе которой лежал «славянский союз» России, Украины и Белоруссии . Сегодня сделаны реальные шаги только на пути достиже-ния российско-белорусской интеграции. 25 декабря 1998 г. была подписана Декларация о дальнейшем объединении Белоруссии и России, 2 декабря 1999 г. — договор о соз-дании Союзного государства. Однако эти документы носят рамочный характер: реальные политические соглашения, на основе которых можно было бы решать вопросы еди-ной валютной, экономической и хозяйственной политики, до сих пор не достигнуты.
На российско-белорусский интеграционный процесс пытаются активно влиять международные акторы, прежде всего США и ЕС. Это происходит разными путями: через открытую поддержку оппозиции, непризнание результатов президентских выборов, торговые и экономические санк-ции. Цель одна: любыми способами помешать интеграции, поскольку реальное появление на политической сцене Со-юзного государства России и Белоруссии существенно из-менило бы расстановку сил на геополитической карте Ев-разии.
Третий, «евразийский», вариант интеграции постсо-ветского пространства предлагают евразийцы во главе с Александром Дугиным , который подчеркивает в своих работах, что Россия «как сердце Евразийского острова, как Heartland , в актуальной геополитической ситуации лучше всех остальных регионов могла бы противостоять атлантистской геополитике и быть центром альтернативного Большого пространства».
«Умеренный» вариант евразийства был разработан пре-зидентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, выдви-нувшим концепцию «Евразийского союза» в качестве аль-тернативы безликому и неэффективному СНГ. Дело в том, что в Казахстане произошел раскол между коренными ка-захами и русскими переселенцами, число которых прибли-зительно одинаково, поэтому возникло стремление найти формулу, которая могла бы несколько ослабить давление Москвы, направленное на политическую интеграцию. На-зарбаев утверждает, что Евразия, географически определяе-мая в границах, аналогичных границам Советского Союза, представляет собой органичное целое, которое должно так-же иметь и особое политическое измерение.
Все эти концепции интеграции страдают одним суще-ственным изъяном: они имели некоторую поддержку Крем-ля (на разных этапах современной политической истории), но их не поддержали постсоветские элиты новых независи-мых государств СНГ (за исключением Белоруссии). В ре-зультате они так и остались проектами.
Представляется, что реальной концепцией интеграции постсоветского пространства в современных условиях могла бы стать геоэкономическая модель . К счастью, ор-ганизация странами Запада «санитарного кордона» вокруг России так и не удалась. Российские геополитики отмеча-ют сегодня первые скромные успехи экономической ре-интеграции постсоветского пространства — Москва распространяет свое влияние, прежде всего, экономическими методами . Достаточно активно развивается сотрудничество в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — ре-гиональной международной организации, основанной в 2001 г. лидерами Китая, России, Казахстана, Таджики-стана, Киргизии и Узбекистана.
Сегодня Россия объективно все еще является наиболее влиятельным геоэкономическим субъектом Евразии, так как в ее распоряжении находятся наиболее дефицитные ресурсы континента — нефть и газ. Однако Россия все еще недостаточно использует экономические рычаги влия-ния в своей геополитической стратегии. Для усиления ин-теграционных процессов на постсоветском пространстве можно было бы эффективно использовать современные геоэкономические методы : переход к жестко избиратель-ной системе распределения дефицитных энергоресурсов, введение принципа экономических преференций — систе-мы внутренних цен на энергоресурсы и другое дефицит-ное сырье. Это способно создать дополнительные стимулы к экономическому и политическому объединению, акти-визировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Тем самым новая геоэкономическая модель интеграции постсоветского пространства могла бы стать реальной альтернативой процессу деиндустриализации и архаизации в ближнем зарубежье. Можно смело пред-положить, что вслед за геоэкономикой последует и геопо-литика.
В целом можно утверждать, что ориентиром для внешней поли-тики России должна быть не защита частично утерянных, ненуж-ных в новых условиях или дорогостоящих позиций, а нацеленность на достойное место в мировом сообществе . В обозримом буду-щем она, очевидно, не сможет стать сверхдержавой, но для нее реально и достижимо утверждение в качестве влиятельной, конкурентоспособной трансрегиональной державы Евразии, способной оказывать воздействие на глобальном уровне.
Интересам страны отвечают отказ от великодержавия и им-перских устремлений , изживание синдрома «осажденной крепости», порождающего ксенофобию. Необходим взвешенный, сбалансиро-ванный курс, учитывающий динамичные и противоречивые реалии современного мира, позволяющий вписаться в процессы глобали-зации с наибольшим выигрышем и наименьшими издержками.
Стратегия обретения Россией новой глобальной роли в каче-стве самостоятельного центра силы может быть эффективной лишь благодаря созданию инновационной экономики, последовательно-му укреплению демократических устоев и институтов, формирова-нию правового государства. Сейчас, как никогда в прошлом, взаи-мосвязаны движение России к демократии и перспективы ее модернизации, прорыва в постиндустриальную, информационную эру. На этой основе она может утвердить себя в качестве одной из ве-ликих держав и способствовать установлению демократического миропорядка.
Основные параметры постсоветского пространства. Прекращение существования СССР привело к появлению на пространстве Евразии относительно устойчивого постсоветского региона.
Термин «постсоветский» очерчивает географическое пространство, занимаемое государствами, входившими в состав бывшего СССР в качестве союзных республик, за исключением трех стран - Латвии, Литвы, Эстонии. Прибалтийские государства как в силу специфики выхода из состава Союза ССР, так и в силу последующей однозначно иной, чем у их соседей, внешнеполитической ориентации оказались включены в тесное взаимодействие и стали членами ЕС и НАТО. Они не предпринимали в отличие от других бывших советских республик попыток включиться в какие бы то ни было институциональные отношения на пространстве некогда единого государства.
Понимая всю условность и, наверное, конечность применения термина «постсоветский», осознавая весьма критичное, хотя и не всегда аргументированное, отношением к нему со стороны известных российских политологов, следует исходить из того, что этот термин достаточно четок и является устоявшимся для описания рассматриваемого международно-политического региона.
Вместе с тем термин «постсоветский» не исключает использования в качестве синонимичных или близких в ряде случаев определений - «новые независимые государства» («политкорректный» западный термин, популярный в 1990-е годы); «страны, пространство СНГ» (важно помнить о выходе Грузии из состава СНГ, равно как и неучастии в нем вновь возникших государств - Абхазии и Южной Осетии, ассоциированном статусе Туркменистана); «евроазиатское/ евразийское пространство» (термин является расширительным и несет определенные концептуальнофилософские коннотации); «страны бывшего СССР» (в этом термине присутствует неопределенность в отношении стран Прибалтики, к тому же использование названия не существующего уже почти двадцать лет государства представляется несколько искусственным); «ближнее зарубежье» (российскоцентричный термин, использующийся в рабочем внешнеполитическом лексиконе, но зачастую вызывающий раздражение у самих стран, определяемых этим термином) и др.
Принимая во внимание высокую динамику международной ситуации на рассматриваемом пространстве, вряд ли в настоящий момент можно требовать излишней терминологической строгости. По мере вызревания полноценной региональной системы или систем выкристаллизуется и терминология для описания сложившихся реалий.
В силу объективного экономического, инфраструктурного единства, гуманитарной общности и схожести политических культур, равно как и внешнеполитических устремлений крупнейшего актора этого ареала - России на постсоветском пространстве, в его отдельных субрегионах и функциональных сферах сформировались элементы интеграционного взаимодействия и военно-политического союза.
Наиболее успешными примерами таких отношений могут служить ЕврАзЭС с плотным ядром Таможенного союза, ОДКБ и поддерживающее сложившийся статус-кво Союзное государство России и Белоруссии.
В целом можно говорить о наличии на постсоветском пространстве специфических взаимно преференциальных режимов многостороннего взаимодействия. Часть этих режимов была унаследована из советского периода, часть - создана специально для новых реалий. Одной из попыток систематизации части этих режимов является новый Договор о создании Зоны свободной торговли в СНГ, заключенный странами Содружества в октябре 2011 г.
Грузино-югоосетинский конфликт 2008 г., в который с самого начала оказалась втянута Россия, привел к территориальным изменениям на постсоветском пространстве. Бывшие автономии Грузинской ССР провозгласили свою полную независимость и безоговорочное отделение от Грузии. Эти шаги получили поддержку руководства России, и на постсоветском пространстве возник феномен частично признанных государств. Другим результатом событий августа 2008 г. стало разрушение политического статус-кво и признанного мировым сообществом сценария поддержания стабильности в конфликтных зонах Закавказья.
Двадцать лет развития постсоветской региональной системы международных отношений включают две принципиальные фазы развития этой системы - фазу становления и консолидации региональной системы и фазу прекращения консолидации и структурной перестройки, ведущей к оформлению все более самостоятельных субрегиональных компонентов. Переходный период между двумя этими фазами охватывает 2004-2008 гг. Началом перехода от одной фазе к другой можно считать «оранжевую революцию» на Украине, а завершением - августовский конфликт в Закавказье, который привел к фиксации новых реалий на постсоветском пространстве.
В 2000-е годы происходило дальнейшее усложнение структуры международных отношений в постсоветском ареале. На настоящий момент постсоветская система состоит из трех субрегиональных компонентов:
1) оформившегося в целостную подсистему центральноазиатского регионального компонента, который все больше по своим параметрам смешается к региону Южной Азии. «Страной-шарниром», удерживающим этот компонент внутри постсоветского ареала, является Казахстан. Важнейшими внешними факторами для этой подсистемы являются политика Китая и нестабильность в Афганистане;
2) закавказского компонента - географически компактного и, со стратегической точки зрения, достаточно гомогенного, с развитыми внутренними, в том числе конфликтными, связями и с уравновешенными внешними влияниями. Закавказский ареал в силу культурно-исторических предпосылок, специфики отношений с Россией, плотности контактов с другими постсоветскими странами имеет серьезный центростремительный потенциал по отношению к постсоветскому ареалу в целом. Отличительной особенностью этой подсистемы является наличие в ней трех частично признанных/непризнанных образований - Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха;
3) восточноевропейского компонента, включающего Украину, Белоруссию и Молдавию. При этом Россия также отчасти выступает в качестве внутреннего актора этой системы. Принципиальную роль в восточноевропейском компоненте играет Украина, значение которой возрастает. Восточноевропейский компонент в значительной степени развивается при параллельном значительном воздействия политики России и Европейского союза. Специфика восточноевропейского компонента состоит в том, что он находится на стыке двух региональных подсистем - европейской и постсоветской. В результате этого взаимодействия формируется феномен «новой Восточной Европы».
Феномен «новой Восточной Европы» формируется в результате факторов, связанных с историко-культурной близостью, поиском международной идентичности постсоветскими и постсоциалистическими странами, участием соседних государств в общих региональных и субрегиональных институтах, объективной потребностью в более тесном экономическом взаимодействии. В настоящее время феномен «новой Восточной Европы» объединяет восточноевропейские страны СНГ - Белоруссию, Украину, Молдавию, географически приближенную и логически предельно связанную с развитием ситуации в этих странах Польшу, страны Прибалтики, а также пограничные, но перспективно предельно важные для этого ареала Словакию, Венгрию, Румынию, Болгарию. По своим историко-культурным параметрам, особенностям социально-экономического развития и географической локализации Россия также принадлежит к региону «новой Восточный Европы», хотя одновременно с этим может выступать по отношению к нему и в качестве фактора внешнего влияния.
Использование определения «новая» к этому широко понимаемому пространству Восточной Европы можно считать временным явлением, так как большинство стран, формирующих указанный ареал, подпадает под традиционное географическое определение «Восточной Европы», которое по сугубо идеологическим соображениям было подменено в 1990-е годы термином «Центральная Европа».
В то же время в западной публицистике термин «новая Восточная Европа» стал употребляться исключительно (в таком понимании его используют и некоторые российские авторы) по отношению к трем постсоветским странам - Украине, Белоруссии и Молдавии. Представляется, что это не несет ничего, кроме терминологического неудобства, и искусственно отграничивает три указанные страны от России.
Следует отметить, что ни один из вышеперечисленных компонентов постсоветского пространства не имеет согласованной субрегиональной стратегии развития или устойчивых механизмов субрегиональной координации. Региональные подсистемы выстраиваются на основе классических межгосударственных отношений. Попытки субрегиональной координации (Союз славянских государств, Центральноазиатский союз, Кавказская четверка) можно рассматривать только в ретроспективе, но они были изначально неудачными либо прекратили свое существование, не выдержав испытания реальностью. Минимальное согласование и координация многосторонних интересов и усилий субрегионального характера спорадически осуществляется или посредством контактов внутри структур СНГ, или через форматы ЕврАзЭС/Таможенного союза, ОДКБ, ШОС. Создать субрегиональное взаимодействие за счет внешнего импульса пытается ЕС в рамках «Восточного партнерства», но это пока тоже не дало серьезных результатов.
Введение…………………………………………………………………………..2
1. Политика России на постсоветском пространстве…………………………..3
2. Геополитические проблемы, способствующие кризису отношений на постсоветском пространстве……………………………………………………..4
3. Политические предпосылки кризиса отношений на постсоветском пространстве………………………………………………………………………6
4. Экономические предпосылки кризиса отношений на постсоветском пространстве………………………………………………………………………8
5. Проблемы русской диаспоры в постсоветских странах……………………9
6. Новая политика России на постсоветском пространстве…………………..11
Заключение……………………………………………………………………….14
Список использованной литературы…………………………………………...15
Введение
Россия в конце ХХ века вновь пережила мучительный процесс смены общественного строя. Глубокие изменения в экономике, политической и духовной сферах жизни российского общества приобретают все более необратимый характер. Вместе с тем, очевидно, что декларируемые политической элитой общества цели всё ещё далеки от достижения. Возможны различные альтернативы выхода из современного кризисного состояния.
Во многом это зависит от субъективного фактора, то есть, с одной стороны возможности политической элиты направить общественное развитие в необходимом направлении, а с другой стороны от адекватного участия широких слоев населения в осуществляемых преобразованиях общества. Последнее вряд ли возможно без высокого уровня политической культуры всего общества, позволяющего осмысленно принимать участие в проведении политических и социально-экономических реформ в России. От сознательного выбора и активности большинства граждан зависит учет в государственной политике интересов различных групп населения.
Одним из факторов формирования демократической политической культуры является знание основ политологии. Без обладания такими знаниями личность становится объектом манипулирования и подчинения. Овладение гражданами основами политической науки является важнейшим условием успешного реформирования российского общества. Знание политологии позволяет человеку усваивать основные ценности и нормы демократической политической культуры, сформировать такие важные для демократических реформ качества как толерантность, готовность к компромиссу, умение цивилизованно и институциализированно выражать и защищать свои интересы.
1. Политика России на постсоветском пространстве
Та политика, которую проводила Россия в 90-е годы на постсоветском пространстве в рамках СНГ и других интеграционных объединений, в 21 веке во все в большей степени перестала соответствовать, как внутренним вызовам, с которыми сталкивается Россия, так и новой геополитической обстановке в мире.
Выхолащивание первоначального содержания договора о Содружестве Независимых Государств (единая оборонная политика, единое платежное средство, единое гуманитарное и культурное пространство, отсутствие таможенных границ и т.п.) превратило это объединение в клуб руководителей государств, которое существует сейчас только за счет того, что в пакете с ранее перечисленными, но не выполненными условиями были заложены льготные цены для стран СНГ на российские энергоносители. Причем, по мере возрастания цен на энергоносители на мировом рынке, страны СНГ за счет льготных цен стали получать все большую фору по отношению к России. Не случайно Россия в 2004 году заняла последнее место по росту ВВП среди стран входящих в СНГ.
Страны постсоветского пространства после ориентационного периода начала и середины 90-х годов все в большей степени становятся субъектами влияния мировых центров силы и во все в большей степени утрачивают комплекс “большого брата” по отношению к России.
Все 90-е годы в этих странах шел процесс формирования национальных элит с самым активным участием, как мировых, так и региональных держав в котором сосредоточенная на внутренних проблемах Россия участия практически не принимала. В результате в этих странах сформировались проамериканские, проевропейские, протурецкие и т.п. элитные группы, а пророссийские, а точнее остаточные просоветские, которым Россия оказывала поддержку, постепенно оттеснялись на периферию политических процессов. Поставив только на консервацию существующих постсоветских политических элит, Россия не способствовала созданию механизмов цивилизованной передачи власти в странах СНГ.
Всевозможные формальные интеграционные объединения на постсоветском пространстве (СНГ, ЕвроЗЭС, Союз России и Белоруссии, ЕЭП и т.п.) так и не стали по-настоящему привлекательными для ее членов в силу отсутствия у России реального и мощного модернизационного проекта, современной промышленной политики, сползания ее экономики на экспортно-сырьевую основу.
Интересы российского бизнеса и российского государства в постсоветских государствах давно разошлись. В ситуации тесной энергетической взаимозависимости наших стран отдельные российские энергетические гиганты проводят собственную политику. Интерес же государственный в их действиях часто не просматривается, что самым серьезным образом хаотизирует результирующую политическую линию.
Дальнейшее инерционное проведение политики России 90-х годов в кардинально изменившихся условиях, сохранение Содружества независимых государств в аморфном, нереформированном виде будет только множить поражения, более того, в значительной степени блокировать в дальнейшем выработку и реализацию новой политики России на постсоветском пространстве.
2. Геополитические проблемы, способствующие кризису отношений на постсоветском пространстве
В результате распада сначала Варшавского договора, а затем и Советского Союза произошло резкое изменение всей расстановки сил на мировой арене. Этот процесс совпал с набирающей силу глобализацией и переформированием Европейского сообщества в конфедеративное государство, “либеральную империю” 21 века. Возникли новые центры мощного экономического роста такие, как Китай и Индия.
Если в первое десятилетие после распада большой советской империи происходила постепенная адаптация мировых центров силы к кардинально изменившимся условиям, шли относительно инерционные процессы по поглощению и НАТО и Европейским союзом стран Восточной Европы, то в последние годы интенсивность геополитического соперничества резко возросла, а фронт этой борьбы вплотную приблизился к границам России.
Соединенные Штаты явно озабочены формированием благоприятной геополитической конструкции в Закавказье и Центральной Азии направленной против Ирана и Китая. При этом, так как создание этой оси проходит на пространстве СНГ, то в качестве побочного эффекта идет интенсивное ослабление влияния России в этих регионах, которое она, естественно, рассматривает, как направленное против ее долгосрочных стратегических интересов.
Если в 90-е годы существовала иллюзия о том, что интеграция с Европейским союзом ограничится только экономическими альянсами, то сейчас стало ясно, что эта интеграция предполагает практически полное политическое, экономическое и военное вовлечение стран-кандидатов с резким ограничением национального суверенитета.
В такой ситуации лозунг наиболее лояльных, по отношению к России, представителей политических элит постсоветских государств “В Европу вместе с Россией” становится абсолютно неактуальным. Современная модель формирования объединенной Европы совершенно не предполагает включения в ее состав Российской Федерации. Более того, все в большей мере вырисовываются контуры объединенной Европы с включением в нее Украины, Белоруссии и Молдавии с жесткими границами по отношению к России, которая рассматривается только как внешний поставщик энергоресурсов. Все разговоры о четырех общих пространствах, похоже, направлены только на то, чтобы нейтрализовать российское сопротивление экспансии Евросоюза на Восток. Тезис, выдвигаемый некоторыми российскими политологами о том, что концепция объединенной Европы приобретает все более открытый характер по отношению к России, постоянно опровергается реальными действиями Брюсселя.
Пользуясь пассивностью России, активно стали вести свои игры на постсоветском пространстве и такие относительно слабые геополитические игроки, как, например, Турция, Польша, Румыния и даже Литва.
В такой ситуации “многовекторность”, а если говорить прямо неопределенность и невнятность внешней политики России, отсутствие ясно выраженных и жестко отстаиваемых приоритетов, особенно на постсоветском пространстве, приводит к тому, что из ведущего субъекта мировой политики она, пассивно реагируя на новые вызовы, все в большей степени превращается в объект влияния реальных мировых игроков.
Политические предпосылки кризиса отношений на постсоветском пространстве
После распада Советского Союза в отличие от России, которая унаследовала столицу и кадры распавшегося общего государства, в новых независимых государствах формирование структуры власти, государственной элиты, национальной внутренней и внешней политики шло практически с чистого листа. Россия, занятая своими внутренними проблемами, практически не участвовала в этом процессе.
Зато самое активное участие в нем приняли всевозможные неправительственные организации США и европейских стран такие, как “Фридом хаус”, фонд Карнеги, НДИ, фонд Эберта, фонд Аденауэра и т.п. Через активную работу своих представительств в странах СНГ, предоставление грантов, организацию выездов для обучения политическим технологиям они формировали проамериканскую и проевропейскую политическую элиту. Постсоветским странам были навязаны стандартные западные модели политического устройства вне зависимости от того насколько общество этих стран было готово их воспринять.
В результате под внешней демократической оболочкой (всеобщая выборность президентов, политические партии, выборный парламент на альтернативной основе) возникли или слабые и коррумпированные режимы или откровенные восточные деспотии. На постсоветском пространстве так и не была решена проблема легитимной передачи власти между элитными группами. Именно это является главной причиной того, что естественное обновление власти проходит все чаще в форме разноцветных революций.
Те постсоветские политические элиты, которые Россия поддерживала долгое время за неимением элит пророссийских, одна за другой уходят с политической арены, к чему Россия оказалась совершенно не готова. Импульсивные попытки однозначно поддержать в политическом противостоянии одну из противоборствующих сторон без соответствующей длительной подготовительной работы оборачиваются все новыми поражениями.
Новые политические элиты, которые сейчас начинают приходить к власти в постсоветских государствах, сформировались под активным внешним влиянием и будут по отношению к России занимать в лучшем случае нейтральную, а в большинстве своем недружественную позицию. Искусственное воспроизведение внешних форм западной демократии, непроработанность механизмов легитимной передачи власти в постсоветских странах, будет способствовать постоянным выходам за пределы правового поля и разноцветным революциям, серьезной политической дестабилизации на границах России.
Экономические предпосылки кризиса отношений на постсоветском пространстве
Удельный вес стран СНГ в российском внешнеторговом обороте уменьшился с 63% в 1990 г. до 21,5% в 1997 г. и продолжает уменьшаться. Если в 1988-1990 гг. в межреспубликанский (в границах бывшего СССР) товарооборот было вовлечено около четверти валового внутреннего продукта, то в настоящее время этот показатель снизился почти до одной десятой.
Наибольшая интенсивность товарооборота России сохраняется с Украиной, Белоруссией и Казахстаном, на долю которых, приходится 87,5% российского экспорта и 84% импорта со странами Содружества. Для всего Содружества торговля с Россией, несмотря на резкое сокращение, по-прежнему имеет первостепенное значение, составляет свыше 50% их общего внешнеторгового оборота, а для Украины, Казахстана и Белоруссии - более 70%.
В отраслевой структуре промышленности всех стран СНГ продолжает возрастать доля продукции топливно-энергетических и других сырьевых отраслей и уменьшаться доля продукции обрабатывающих отраслей, особенно машиностроения и легкой промышленности.
В последние годы прослеживается тенденция на переориентацию стран Содружества на решение своих экономических задач вне рамок СНГ, с расчетом на возможность значительного расширения отношений со странами дальнего зарубежья.
Так, удельный вес их экспорта в страны дальнего зарубежья по сравнению с общим объемом экспорта составил в 2001 году у Азербайджана 93% против 58% в 1994 году, Армении соответственно - 70% и 27%, Грузии - 57% и 25% и Украины - 71% и 45 процентов. Соответствующим образом происходит и рост их импорта из стран дальнего зарубежья.
На развитие экономических отношений со странами СНГ продолжает оказывать влияние проблема погашения ими задолженности за предоставленные им ранее Россией государственные кредиты и поставленную российскими хозяйствующими субъектами продукцию. Из указанной задолженности значительную часть занимают долги за предоставленные государственные кредиты (свыше 5 млрд. долларов), которые в основном урегулируются путем переноса сроков их погашения на более поздний период, передачи России в полную или частичную собственность объектов недвижимости на территории стран СНГ, а также зачета платежей России за аренду отдельных объектов на их территории (Казахстан и Украина).
В общем объеме долгов за поставленную российскими хозяйствующими субъектами продукцию основная часть задолженности стран СНГ приходится на топливно-энергетические ресурсы, которая составляет по расчетам примерно 3, 8 млрд. долларов. В основном должниками России являются предприятия Украины, Молдавии и Казахстана.
Таким образом, можно сделать вывод, что “единый народохозяйственный комплекс”, о восстановлении которого так много говорят, оправдывая существование неработающих интеграционных объединений, уже практически не существует. На смену ему сформировалась уродливая и затратная для России система дотирования уже существенно переориентированной на внешних потребителей промышленности стран СНГ российскими энергоносителями. За пределами топливно-энергетического комплекса практически нет совместных модернизационных проектов направленных на занятие конкурентных позиций на мировом рынке.
5. Проблемы русской диаспоры в постсоветских странах
Длительный срок, минувший после разрушения СССР, позволяет судить об устойчивых общих тенденциях в политике постсоветских государств в отношении русской диаспоры, оказавшейся на их территории. Практически во всех бывших союзных советских республиках суверенная государственность утверждалась на антироссийской и антирусской основе. В первую очередь это выразилось в “языковых революциях”, когда в 1988 1989 годах были приняты новые законы о языках, утвердившие один государственный язык титульной нации, а русский язык, являвшийся основным информационным носителем для нетитульного населения и огромной массы русскоязычных граждан титульной национальности, был либо резко ограничен в возможностях официального употребления, либо за ним оставлена юридически не определенная функция языка межнационального общения. Язык из средства общения стал политическим инструментом, с помощью которого из властных структур, органов внутренних дел, судов, органов управления всеми областями государственной и общественной жизни вытеснялись русские. Вместе с этим русские лишались возможности полноправного участия в приватизации, приобретении собственности в странах проживания. Последовавшая за тем экономическая реформа, имеющая на сегодняшний день один общий в постсоветских государствах результат - резкое сокращение промышленного и сельскохозяйственного производства, привела к тому, что русское население, составлявшее в советское время основную часть индустриальных рабочих и инженеров, потеряло работу, и вместе с этим - источники существования. Возникли проблемы получения образования на родном, русском, языке. Резко сужается информационное пространство для русскоязычного населения. В общественном сознании через средства массовой информации, систему образования стали формировать враждебный образ России и русских, что стало питательной почвой для роста бытового национализма, роста межнациональной напряженности.
Несмотря на то, что большинство русских в странах СНГ и Прибалтики проживали там уже не в первом поколении, для них эти страны являются родиной, многие поставлены в положение оккупантов, “пришлых”, чужаков. Они фактически поставлены в условия выбора между потерей своей этнической идентичности или отъездом. Названные общие тенденции модулируются специфическими особенностями в каждом из постсоветских государств.
Таким образом, российская диаспора, которая могла бы стать мощным инструментом влияния России в постсоветских государствах практически везде находится в разобщенном, угнетенном состоянии, не сформировала влиятельных политических объединений. Россия не ведет твердой и последовательной политики по отстаиванию интересов российской диаспоры. Не решена принципиальная проблема: что такое российская диаспора в этих странах - ресурсная база для пополнения сокращающегося населения России или проводник российских интересов на постсоветском пространстве.
6. Новая политика России на постсоветском пространстве
Реализация новой политики России на постсоветском пространстве невозможна без резкой смены приоритетов, как во внутренней экономической политике, так и в ее геополитической ориентации. Без этого никакие изощренные PR-акции и дипломатические изыски, попытки “заморозить” в нынешнем неопределенном и полуразрушенном виде СНГ и другие интеграционные объединения, не спасут от того, что эти страны одна за другой будут включаться в сферы влияния других мировых центров силы, а Россия постепенно окажется в неблагоприятном окружении.
1. Только разработка и начало реализации мощного модернизационного проекта, проведение реальной промышленной политики, направленной на занятие конкурентного места в мировом разделении труда на основе современных технологий, определение реальных выгод для союзников России в присоединении к этому проекту, может создать необходимые условия для реализации новой эффективной российской политики на постсоветском пространстве.
2. России пора определяться геополитически на достаточно продолжительный срок. В состоянии неопределенности, “многовекторности”, отсутствия последовательно реализующейся промышленной политики, в нынешнем, жестоком и конфликтном мире спокойно и динамично развиваться уже не получается. Необходимо прямо признать, что проект для России, предлагаемый Европой, по сути не является модернизационным и, несмотря на красивую внешнюю оболочку, предполагает замораживание экономики России на стадии топливно-сырьевого придатка и поставщика дешевой неквалифицированной рабочей силы для Евросоюза. Это полностью блокирует возможность для России стать центром и лидером экономического развития на постсоветском пространстве. В такой ситуации, при разработке модернизационного проекта для России и постсоветского пространства необходимо отрешиться от традиционной односторонней экономической ориентации на европейский рынок энергоносителей и рассмотреть возможность более эффективного взаимодействия с такими бурно развивающимися регионами потребления энергоносителей, как китайский и индийский.
Подробное рассмотрение всех последствий такой масштабной переориентации выходит за рамки данного доклада (целесообразно посвятить этой теме отдельный доклад СНС). Но предварительно можно отметить, что наиболее перспективным выглядит индийское направление.
3. Только реализация последовательной экономической политики изложенной в докладе Совета по национальной стратегии “Государство и бизнес” может открыть “окно возможностей” для проведения новой политики России на постсоветском пространстве.
4. Необходимо проявить политическую волю и решительно избавиться от таких застарелых пороков во внешней политике по отношению к постсоветким государствам, когда реальные российские невозобновляемые ресурсы раздаются за полцены только за красивые слова и участие в мифических псевдоинтеграционных объединениях. А еще хуже, что за дурные слова и действия ресурсы тоже раздаются в надежде на благодарность в светлом будущем, которое никогда не наступает. Жесткий прагматизм, последовательность и твердое отстаивание собственных экономических и политических интересов всегда вызывает, в итоге, большее уважение, чем немотивированные раздачи подарков и прощения долгов.
5. Необходимо сформировать координирующий центр, который занимался бы вопросами внешней политики в постсоветских государствах, координировал бы проведение политики не только на уровне государственных структур, но и на уровне общественных объединений, фондов, институтов, центров, финансово-промышленных групп.
6. Россия, надеясь на свое остаточное влияние в постсоветских странах, так и не сформировала в них те рычаги политического воздействия, механизмы формирования дружественных политических элит, которые с успехом используют США и Европа. Это фонды, гранты, образовательные программы и т. д. И именно через них, а не только и не столько через посольства и межгосударственные контакты реализуются, как можно было наблюдать, успешные политические проекты. Необходимо привлечь крупный российский бизнес к скорейшему формированию этого “неправительственного” сектора политического влияния.
7. Сохраняя развитую структуру Советского Союза по сбору информации о странах дальнего зарубежья, экспертному анализу экономических и политических тенденций в них, Россия не озаботилась созданием аналогичного инструментария по постсоветским государствам. Мы были свидетелями многих политических ошибок российского руководства основанных на элементарном отсутствии адекватной информации по реальным политическим процессам в постсоветских странах. Необходимо срочно создать мощные государственную и негосударственную системы сбора и анализа политической и экономической информации о странах ближнего зарубежья. Иначе все декларации об их приоритетности в российской внешнеполитической концепции останутся пустыми разговорами, а ошибки будут множиться.
Заключение
Внешняя ситуация для России, с точки зрения нашей стратегической безопасности, отнюдь не ухудшается, она является стабильно плохой с начала 90-х годов, и в этом смысле, может быть, даже слегка улучшилась. Политическим фактом является то, что Россия - единственная из стран, возникших после распада СССР, которая не получила ни от одной международной организации никаких реальных гарантий безопасности. То есть, вопреки всем заверениям (а заверений было много в начале 90-х годов со стороны практически всех европейских, евро-атлантических и международных организаций), Россия вынуждена была все эти годы строить свою безопасность целиком самостоятельно. И более того, эта норма была европейскими и западными структурами воспринята как постоянный фактор.
Считается, что, само собой разумеется, что Россия и сегодня, и в будущем должна полностью сама обеспечивать собственную безопасность без каких-либо гарантий извне. Недооценивать этого обстоятельства мы не можем, мы принимаем это как факт и действуем, исходя из этого факта. Эта ситуация возникла не сегодня, она существовала и 10 лет назад ровно в такой же степени, просто очень плохо осознавалась нашим политическим классом.
Спектр внешнеполитических концепций и экспертных оценок, представленных в обществе, будет учитываться в большей степени за счет развития соответствующих подразделений в составе нашей исполнительной и законодательной власти, и будет действовать ряд постоянных совещаний в этой области, которые будут выходить на необходимые, может быть, в некоторых случаях на воссозданные секторы в ведомствах исполнительной власти, будь то правительство или администрация президента. Эти организационные вопросы сейчас прорабатываются, и они в ближайшее время станут известны.
Список используемой литературы
Гордон Л.А., Плискевич Н.П. Развилки и ловушки переходного периода // Полис. - 2004. - № 4.
Демидов А.И., Федосеев А.А. Основы политологии. - М., 1995.
Дряхлов Н.И. Традиции и модернизация в современной России // Социс. - 2005. - № 10.
Купряшихин Г.Л. Политическая модернизация. М., 2005.
Купряшихин Г.Л. Политическое развитие // Кентавр. 2004. -№ 4.
Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 2005.
Пантин В.И., Лапкин В.В. Волны политической модернизации в истории России (к обсуждению гипотезы) // Полис. - 2004. - № 2.
Руковишников В.Р. Социология переходного периода //Социс. - 2004. - № 6, 8-9.
Салмин А.М. Политическое развитие России и актуальные проблемы политологии // Полис. - 12005. - № 3.
Соловьев А.И. Политическая культура и модернизация российского общества. - М., 2002
Фадин А.В. Модернизация через катастрофу (Версия) // Кентавр. - 2003. - № 1.
Фокотов А.Г. Россия: От мобилизационного общества к инновационному. - М., 2003.
Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги политического развития России, // Социально-политический журнал. - 2004. - № 1.
